Рига Раймонда Паулса

Трудно назвать человека, с именем которого Рига ассоциировалась бы больше, чем с Паулсом. Даже не удивительно, что песню «Ночью в узких улочках Риги», созданную другим музыкантом Eolika — Александром Кублинским, молва неустанно приписывает маэстро. А один солидный банк в своем рекламном буклете утверждает, что в хите всех времен «Миллион алых роз» речь идет о домике на ул. Миесниеку, где находится их головной офис... Паулс для Риги — это бренд. Рига для Паулса — тоже. Раймонд Волдемарович прожил в столице Латвии без малого 73 года. И никогда даже в мыслях не мог изменить ей. Наоборот, куда бы ни ехал — лишнего часа не соглашался провести на чужбине. Предложений о переезде в ту же Москву в советское время было более чем достаточно. А как мучилась ностальгией его жена Лана, когда ей пришлось оставить родную веселую Одессу и осваиваться в чужой холодной ментальности, но ей даже в голову не пришло предложить мужу другой вариант! Недавно Паулса сильно расстроила Рижская дума. Большинством голосов бульвар Бастея, на котором он живет, переименовали в честь первого министра иностранных дел Латвии Зигфрида Анны Мейеровица. «Я вообще против всей этой смены имен! Бастея — это история, а Мейеровиц появился в 20-е годы. Ну назвали бы его именем новый мост или аэропорт даже. А бульвар-то тут при чем?!» — возмутился маэстро. Интересно, как скоро в нашем городе появится улица Раймонда Паулса? В том, что это когда-нибудь случится, можно не сомневаться. Так, может, и не обязательно тянуть до момента, пока еще один символ города уйдет... «Суббота» встретилась с Раймондом Волдемаровичем в самом сердце Старого города — в здании Латвийского радио с чудесным видом на Домский собор из окна. В свое время именно Паулс помог отдать Домский собор церкви, а Лана пожертвовала значительную сумму на ремонт крыши Гертрудинской церкви, после чего в знак благодарности архиепископ крестил ее, а позже — дочку и внучку... Рига детская Родной город маэстро начинается с одного из самых зеленых районов — Ильгюциемса. Именно здесь он родился в семье стеклодува и вышивальщицы жемчугом. — Это был типичный рабочий район, но очень чистый и зеленый. Родители были счастливы, когда в 39-м году уезжавшие немцы, которых позвал Гитлер, продали нам недорого дом. Все наши соседи трудились на различных предприятиях: текстильная фабрика, стекольная, немецкий пивной завод славились очень качественной продукцией. Помню, как мы, мальчишки, в пять вечера встречали с работы своих отцов и матерей, — это была целая церемония. Они приходили очень уставшие, но сразу же шли в сады и огороды, чтобы вырастить овощи и ягоды, — иначе не выжить. Помню, каким событием для нас было прибытие поезда Рига — Юрмала с ящиками клубники. Все бежали на него посмотреть и вдохнуть ароматы. Конечно, родители очень хотели, чтобы и дети им помогали в хозяйстве. Но мы предпочитали незаметно удрать — и прямиком на старый военный аэродром «Спилва». Там всегда валялась куча гранат, снарядов, с которыми мы беззаботно играли. А однажды все взорвалось — мне чуть палец не оторвало. Отец, как увидел кровь, так дал мне! Мне было очень стыдно: он так тяжело зарабатывал деньги, которые платил моему учителю музыки, — я просто не имел права на подобные глупости... Рига архитектурная — В центр Риги я перебрался, уже когда обзавелся семьей и смог позволить себе квартиру. Мне приятно, что почти всегда могу дойти пешком туда, куда мне нужно. Машин не люблю! Рига как город мне очень нравится! Каналы, Опера, район югенда... Не зря ее маленьким Парижем всегда называли. Если бы еще не портили город всякими дурацкими современными постройками... Например, это ужасное стеклянное здание (Centra Nams. — Прим. ред.) на набережной. Или советский Дом колхозника — ну куда он влез?! Гостиницу «Латвия» тоже очень не к месту влепили, она явно нарушает ансамбль. Да и в других районах понастроили в 70-80-е дешевки — хрущевок блочных. Все одинаковые и некрасивые... Куда их теперь девать? Старый город из приятного тихого места превратился в собрание пьяных туристов. Вечером идешь — очень неприятно. И Верманский парк пустует — там бы освещение сделать, как в Санкт-Петербурге, — красота была бы! Городу нужно уделять больше внимания: фестивали проводить, культурные мероприятия, которые привлекают другую публику. Рига озерная — Дом «Межрозитес» (назван в честь песни Паулса. — Прим. ред. ) на Белом озере считается нашей дачей, но я там никогда не отдыхаю — все время работаю. Так привык. Появилась эта дача совершенно случайно. В 60-е годы нам, четырем культурным работникам (мне, Велте Лине, Янису Кубилису и Лидии Фреймане), выдали куски земли за заслуги перед Родиной. В то время это не было никаким престижным районом. Местные жители его в шутку назвали селом клоунов. Потихонечку, своими силами, начали отстраиваться. Я надеялся, что в перспективе это будет домик для моих родителей. Но они так и не дождались этого момента — ушли из жизни раньше: бедными родились и такими же умерли. В 80-е дом (он сильно прогнил) перестраивался, многое я делал своими руками. Может, поэтому «Межрозитес» мы любим больше всего. Рига музыкальная — Наша уличная музыка зачастую довольно низкого уровня, но я за то, чтобы в Старой Риге играли музыканты, — это хорошо. Лично мне нравятся духовики — сразу слышно, что они настоящие профессионалы. Я часто даю денежку старичку-аккордеонисту, который играет возле канала на Бастионной горке. Так он как меня завидит — сразу «Миллион алых роз» включает. В последнее время в Риге происходит очень много музыкальных событий. Из последних самые яркие — «Песни солнца», которые собрали лучших композиторов мира в большом проекте, концерт Берлинского симфонического оркестра, опера «Дети Розенталя», концерт моего хорошего знакомого Дмитрия Хворостовского... Рижская публика очень трудная, сдержанная. Не зря великий Роберт Шуман говорил, что такой плохой публики, как в Риге, он не видел. Очень чувствуется разница, когда играешь спектакль для латышей и для русских. У русских темперамента намного больше — это помогает. Ну а если латышей удалось раскачать — это счастье! Рига ресторанная — Увы, та ресторанная атмосфера, которая была в Риге в 70-80-е, уже не вернется. Люди шли в ресторан, чтобы послушать живую музыку, выпить, потанцевать, красиво провести время. А сейчас остались лишь банкеты да стандартные приемы с прозрачными бутербродиками и кислым вином. Я играл почти во всех ресторанах и клубах города — в «Баранке» (в Верманском парке), в Клубе медработников, строителей, Старой гильдии... Все знали, что лучший кофе — в кафе на улице Вальню, лучший кабачок — «Шкаф» в гостинице «Рига», лучший бефстроганов с картошкой — в «Метрополе», а самые пышные котлеты — в «Луне»... У нас были знакомые официанты, мы знали, в какой день какой повар работает. А сейчас уже не знаешь, куда гостей везти. К Мартиньшу (в Vincents. — Прим. ред. )? Там было интересно при Улманисе на первых приемах. Сейчас — нет. Очень жаль, что потеряли «Вернисаж», — красивое было место! Мы хотели, чтобы это был центр камерного типа, где можно послушать хорошую музыку и поесть. Но заработать можно только на дискотеках с выпивкой. Обидно. Последний раз нам с женой пришлось ехать аж в Сигулду — в ресторан Aparjods. Вот это вкусно — еда как домашняя. Жена еще обожает суши японские — едим их в Старой Риге. Но я не поклонник. — Вот спроси у моих внучек: нравится ли им Рига? Скажут: «Да». Но и Париж, Нью-Йорк и другие города им также нравятся. Они воспитаны по-другому, живут по-другому — одна учится здесь, но на английском, другая — вообще в Америке. Никогда не знаем, с кем она приедет: с черным, с желтым, а может, вообще не вернется — там останется. Они люди мира. Мне же хорошо только здесь, где я родился. Пусть и не всегда приятно, что вокруг сейчас творится, но это моя Родина. От нее никуда. Два-три дня за границей — этого мне достаточно. Тем более что с возрастом я особенно тяжело переношу дорогу и все эти унизительные проверки на границе. Вот недавно вернулся из Санкт-Петербурга, где мне вручили орден «Балтийская звезда» — золотой, говорят. Принимали очень хорошо, люди повсюду узнавали, аплодировали подолгу, хоть мы и спектакль на латышском привезли. Город очень красивый, говорят, на одну подсветку истратили 50 миллионов евро... Зашли в кафе, а там — чай за 20 евро, кофе вообще за 40. И сразу трезвый становишься. Топ-5 заветных мест Раймонда Паулса 1. Ильгюциемс Зеленый район, в котором прошло детство маэстро. Правда, от родного дома с садом сегодня остался лишь старый дуб. 2. 7-я школа Здесь Раймонд Волдемарович получил начальное образование. Из детских воспоминаний тех лет сохранилось одно особенно жуткое. В 46-м году на площади, где сейчас стоит памятник Победы, вешали немецких офицеров. Пацаны из школы бегали смотреть. Запомнились лаковые офицерские сапоги, сверкавшие на солнце, — люди из толпы подбегали и срывали их. 3. Музыкальная школа им. Э. Дарзиня — Там, рядом с консерваторией, учились тогда и музыканты, и танцовщики. Сейчас это назвали бы перегрузками. А тогда никто не плакал: вставали в шесть утра, ехали, потом были обычные уроки и музыка, а вечером возвращались домой не раньше шести. Это были лучшие годы! А какое было отношение к учителям, педагогам — их боготворили. Сейчас такого уже нет. 4. Национальная опера — Уж сколько нервов я потратил, доказывая, что надо закрыть здание на несколько лет на капитальный ремонт! Сколько грязных слов выслушал... И вот стоит теперь — красота! Впрочем, к проекту «Замка света» я настроен скептически. Хотя в свое время я стоял у истоков идеи библиотеки, когда никого из нынешних «умных людей» и близко не было. Был гораздо более простой и дешевый проект эстонского архитектора. Но мы же решили, что нам нужен великий и дорогой архитектор! Теперь вообще непонятно, когда это все закончится... 5. Братское кладбище — Уникальное место, которые латышам надо бы ценить больше всего. Все цветы и венки надо бы ставить там, а не у памятника Свободы. Чтобы выказать уважение погибшим. Мы же никак не можем там все привести в порядок. Кристина ХУДЕНКО Газета «Суббота»