Парк Грутас - Back in USSR!

Грибами навеяло На западе это место называют Stalinworld или Leninland. На востоке – Грутским парком. С обеих сторон в него едут одинаково охотно: любопытные японские пенсионеры, восторженные ирландские социалисты, неомарксисты всех национальностей с горящим взором, мрачные пожилые местные наци, спрятавшие краску в портфеле. А также просто посетители, чья юность пришлась на советские годы. И дети – дети, бегущие кататься на ржавых каруселях прошлого. В целом за год по бетонным плитам проходит 200 тысяч пар ног. - Семь раз литовский сейм созывал специальные собрания, чтобы меня закрыть. Потому что одни хотят эти памятники уничтожить, а другие – передать государству и сделать из моей композиции жуткий рассказ о кровавом терроре. Один поэт, писавший хвалебные стихи про Сталина в 1953 году, особенно злобно на меня нападал: мол, культ диктатуры воспевается, Грутас – позор Литвы и Евросоюза. А нечего все чернить! И отбеливать историю тоже не надо. Ее надо просто хранить в назидание потомкам. Сейм как-то принял решение о демонтаже, но я сказал: это мои памятники. Приезжайте, я окопаюсь тут, мост разрушу и дам бой, -- говорит владелец парка Вилюмас Малинаускас. В свои почти семь десятков лет он по-прежнему – хозяин, внешне и внутренне: кряжистый двухметроворостый мужик, не привыкший ничего повторять дважды. Когда десять лет назад Вилюмас повел жену, сына и дочерей по Грутским болотам – показывать место, облюбованное для будущего парка советских скульптур, домочадцы решили, что глава семьи чудит. «Здесь же повсюду вода была, - поясняет сегодня Вилюмас, обводя рукой ухоженный парк. - Идем мы с ними, прыгаем с кочки на кочку. Я рассказываю, каким будет парк. Поворачиваюсь – а они улыбаются. Не верят, значит. Ну я их развернул – и домой. Все равно решение уже принял». Семью Малинаускасов в ту пору именовали грибными королями. Перебравшись в эти края в начале 90-х годов, они занялись грибным и ягодным бизнесом, благо места здесь на это добро знатные. Грибы-ягоды солили, мариновали, консервировали, продавали в свежем и замороженном виде, потом стали экспортировать в другие страны. И вскоре дело приняло такой оборот, что местных угодий не хватило – Малинаускасы начали закупать сырье в России и на Украине. Семья сельских миллионеров делала свой бизнес, не отходя от родимых болот: выстроили здоровенный домину, на первом этаже – офис фирмы, в остальных хоромах хватает места трем поколениям. Казалось бы, живи да преумножай богатства. Тем более что к ягодно-грибному делу прибавилось улиточное: изучив литературу, Малинаускас принялся сажать по всей Литве виноградники. Виноград в местных климатических условиях, конечно, не вызревает, но улиткам – нравится. Местное население их собирает и сдает магнату на обработку. Однако, четко наладив производство, обеспечив рабочие места и зажиточное будущее детям и внукам, миллионер заскучал: «Я считаю, что каждый человек, который занимается бизнесом, зарабатывает больше, чем ему нужно, и поэтому должен что-то сделать и оставить после себя». Что именно? Идея была обнаружена Малинаускасом на свалке. В 1997 году он отправился в Вильнюс по сугубо личным хлопотам – договориться в художественных мастерских насчет надгробия на могилу отца. Пока мастер говорил с другим заказчиком, деятельный Вилюмас кружил по двору – и напоролся на свалку, где лежали вповалку ленины с кепками и комсомолки с веслами. Памятники были завалены хламом и имели жалкий вид. «Я увидел эти скульптуры, мне будто в голову что-то стукнуло». Вскоре он обратился к правительству Литвы с предложением создать музей под открытым небом, посвященный советскому прошлому. Экспонаты? Их надо только собрать по кустам да помойкам, пока не ушли на переплавку или не уплыли заграницу. Власти объявили конкурс, на который обрадованно подкатили шесть фирм. Еще бы! Тут, видимо, попахивает нехилыми грантами, щедрой разбанковкой еврофондов... На том и были густо замешаны поданные на конкурс бизнес-проекты. Только Малинаускас предложил сделать все за собственные средства, не беря у государства ни лита. Он и выиграл право на владение парком-музеем. Теперь деньги от ягодно-грибного бизнеса потекли не в кубышку, а из нее – требовалось осушать болота, прокладывать дорожки, реставрировать скульптуры, у которых были отбиты немаловажные части тела, платить за доставку массивного груза на самый край Литвы, где возле города Друскининкай находятся гигантские частные угодья Малинаускасов. Из 87 памятников, демонтированных литовскими властями в начале 90-х годов, миллионер спас почти все: что-то получил от министерства культуры – в основном, бюсты и картины в духе соцреализма, завалявшиеся в запасниках музея, что-то – скупил на предприятиях по переработке металлолома, что-то – просто подобрал на свалках. Сейчас памятников почти 100, а в целом экспонатов, считая вымпелы, грамоты, таблички и пр. - полтора миллиона единиц. Вложив в реставрацию Марксов, Энгельсов и Мицкявичусов около 200 тысяч евро, Малинаускас живописно разместил их на 20 гектарах на месте бывшего болота, окольцевав дорожкой из бетонных плит. Длина ее ровно 2 км. В Грутаспарке две улицы – одна имени Ленина, а вторая – имени литовской героини Марите Мельникайте, казненной фашистами в 20 лет точно как советская комсомолка Зоя Космодемьянская. Здесь много и других застывших в известняке и бронзе литовских героев с аккуратными релизами в рамках на трех языках. Несгибаемой были воли люди! Кяролис Пожара, Балтушис-Жемайтис, Гедрис и Грейфенбергис – им посвящен барельеф «Четыре коммунара». Они были расстреляны в 1926 году в Литве по законам военного времени, но успели сделать столько, что едва не присоединили литовскую республику к Стране Советов. Феликсас Балтушис-Жемайтис отсидел шесть раз при царе и при новой власти, Казис Гедрис прибыл в революционный Петроград из Бостона, где жил с родителями, и сразу стал полпредом Совнаркома по делам Литвы. А расстреляли четверых, когда почти никому из них не было и тридцати. Гвозди бы делать из этих людей, - вот только куда их потом втыкать?! Деревянные болваны против вождей «Товарищи! За монументом председателя ЧК Феликса Дзержинского вы видите безымянного советского солдата. Этот памятник, товарищи, до 1991 года стоял на площади Победы в Шауляе», - заученно говорит в мегафон девушка-гид Грутского парка. Лучше всего приезжать в Gruto parkas 1 апреля – это официальная дата его открытия, и она всегда празднуется с большим юмором. На берегу канала около шалаша – точной копии известного всем пионерам шалаша в Разливе – азартно удит рыбу ожившая парочка: Ленин и его литовский соратник Капсукас, некогда организовавший Коммунистическую партию Литвы. Улов неизменно хорош (страстный рыбак Малинаускас самолично запустил сюда мальков) и, прийдя в отличное расположение духа, Ильич произносит перед толпой зажигательную речь, призывая, обличая, уличая... Но и в остальные дни прогулка по парку – тоже впечатляет. Металлические ворота, на створках – бронзовый герб Литовской ССР с колосьями, серпом и молотом. Вход в парк через мостик, под ним монетки туристов on memory. На входе застыл тот самый воин из Шауляя, отлитый в 1947 году пленными из фюзеляжей немецких реактивных истребителей «Мессершмидт». Когда в 1991 году памятник сняли, внутри нашли бутылку со списком немцев-военнопленных, отливших солдата. (Говорят, этих немцев потом разыскали – и те, кто был еще жив, приезжали посмотреть на былое свое творение в Шяуляй). Повсюду лагерная атрибутика -- сторожевые вышки, колючая проволока, и поверх – звонко льющиеся из динамиков патриотические песни. Про партию Ленина, силу народную и про артиллеристов, которым Сталин дал приказ. Стоит отдать должное Вилюмасу, который сумел преподнести свои экспонаты без ненависти, с грустноватой мягкой иронией. При том что от ушедшей в небытие системы он пострадал достаточно: его отец был сослан в Сибирь в числе 360 тысяч литовцев, отправлен в лагеря без вины виноватый – на десять лет, в теплушке. (Копия печально известного деревянного вагончика с решетками на окнах тоже выставлена в Грутском парке). Вилюмас, с потерей кормильца узнавший, что такое голодное детство, не озлобился, не очерствел сердцем. Выучился на зоотехника, жил не споря с системой, но и не прогибаясь под нее. Предложили возглавить отстающий колхоз «Коммунарас» в Расейнском районе – возглавил. Потребовали для этого вступить в партию – вступил. Однако хозяйничал по собственным правилам: выведя колхоз в передовые, объявил раз и навсегда пятидневную рабочую неделю. Никаких авралов во имя партии, никаких повышенных обязательств, типа уберем яровые вместе с озимыми! Он сквозь пальцы смотрел на личные доходы колхозников с приусадебных участков – сам продавал мед и цветы в выходные. Секретарь колхозной парторганизации, тоже заживший сытно благодаря такому укладу, наверх не стучал. Только позже Вилюмас узнал, что парторг все же подстраховывался: ежегодно записывал своему председателю выговор по партийной линии – на случай внезапно грянувшей проверки, а в конце года так же тайно взыскание снимал. И все же до высокого партийного начальства в конце концов дошли слухи о несоциалистических замашках продвинутого председателя. Его вызвали в ЦК, устроили обструкцию, довели до инсульта. Малинаускас подал заявление об уходе с поста, снялся с насиженного места с семьей – и уехал под Друскининкай, на Грутские болота. Думал тихо разводить пчел – а в итоге стал грибным королем, миллионером и владельцем скандального парка. Скандального – потому что как только народ в Грутский музей под открытым небом повалил толпами, так сразу объявились критики, обвинившие Малинаускаса в желании возвратить коммунистический режим. В литовских газетах дискуссия вокруг Грутаса одно время была главной темой, по поводу парка было подано более 200 заявлений, деклараций, жалоб и протестов. Малинаускаса предавали анафеме как депутаты сейма, так и разные общественные организации. Его детище называли торжеством сатанизма и вершиной цинизма. Миллионер отреагировал с присущим ему юмором: в Gruto parkas появились деревянные скульптуры политиков, наиболее рьяно восстававших против парка. Когда был Ленин маленький - В бывших странах Варшавского договора есть парк, подобный моему в Польше и Венгрии. Но там коллекции меньше, посетителей мало и идеологический дух карикатурный, такой диснейлендовский. Создатель парка в Будапеште, венгр, был у нас, перенял мой опыт. И сделал все по-своему – повесил плакат два на три метра с гигантской, извините, жопой, подписав: «Русский думает этим». На другом постере имя «Иван», выколотое на фалангах пальцев руки. Я ему говорю: слушай, а кто ты такой, чтобы издеваться над народом? Тебе может не нравиться диктатор, но при чем тут люди? В общем, венгр этот сидит без посетителей. А у меня по статистике каждый десятый посетитель приезжает снова. А как, скажите, сюда не возвращаться – коли нигде в мире больше такого не увидишь. Ну ладно, композиция «три В.И.Ленина»: два малых обкомовских бюстика, вросшие в траву, а рядом могучий Ленин в полный рост с простертой вперед гигантской правой рукой. Такого, допустим, мы еще в детстве насмотрелись – на три жизни вперед. Но есть и раритеты. Сидящий Ленин, например, привезен из Паланги. «Паланга – известный еще в советские времена литовский город-курорт, там все отдыхают, вот и Ленин присел отдохнуть», - высказывают предположение сотрудники Грутского парка. Из-за поворота дорожки выплывает Ленин в женском пальто с пуговицами на правую сторону. Нельзя допустить, что это шутка скульптора, за подобный юмор автоматом следовало 25 лет на Колыме без права переписки. Очевидно, это пальто Надежды Константиновны Крупской или Инессы Арманд, надетое Ильичом чисто по рассеянности. До таких ли мелочей было вождю мирового пролетариата, когда монархическую гадину сменила гидра интервенции и контрреволюции, а класс кулачества показывал рабочим и крестьянам свое ядовитое жало? Вот уникальный совместный памятник Ленину и Капсукасу. Ильич на удивление длинноногий, словно кузнечик или прыгун с шестом. Странно, в буржуазном Цюрихе и даже в Смольном сытая жизнь к такому аскетичному изяществу не располагала. Разгадка проста: в первоначальном варианте вождь оказался на 5 см ниже своего литовского соратника. А Ленин (факт: 165 см, что на 3 см выше роста российского президента Дмитрия Медведева) не может быть ниже никого! Приемная комиссия предписала исправить это недоразумение – и перепуганный скульптор на всякий случай приделал обладателю партбилета № 0000001 сразу лишних полметра. И впрямь, до исторической ли правды, коли советские скульпторы получали за ленинские изображения по высшему, тройному тарифу. Один Ленин – это три, например, колхозника. И можно было также регулярно рассчитывать на премию. Ленин, Маркс – это были золотые вожди! Самый знаменитый Ленин в Грутском парке – четырехметровый, мраморный. Его всенародно демонтировали на центральной площади в Вильнюсе после восстановления независимости. Если бы он стоял там до сих пор, его бы обливали разноцветными красками ура-патриоты, а по ночам особо ловкие гимнасты-реваншисты залезали бы на самый верх и писали на высоком задумчивом лбу похабное слово из трех букв. А в Грутском парке всем статуям живется хорошо. Вокруг них стригут траву, в честь их в бревенчатой столовке поют революционные песни и чокаются гранеными стаканами: «За КПСС». Каждый день! За интернационал, за гегемонию пролетариата, за раздутый на горе всем буржуям мировой пожар и еще много за что. Грутопаркас словно вавилонские зиккураты или пирамиды в индейском селении Чичен-Итца, где голодные идолы ждали жертвоприношений. Пусть распалась очередная империя, но идея-то жива в веках! Дольше всего литовцы обычно задерживаются у памятника Антанасу Снечкусу, первому секретарю ЦК Компартии Литвы с 1936 по 1974 год. Красный капиталист Снечкус -- выходец из богатого рода. Он презрел буржуазную семейку, сослал в лагеря тысячи литовцев, включая родных братьев, его прокляла мать, бежавшая в Германию вместе с отступавшими немцами. После войны несгибаемый Снечкус сделал так много для своей страны, что ее стали называть «маленькой Америкой». У подножия статуи лежит скромный букетик – помнят, ностальгируют. - Только один раз ко мне пришли пенсионеры из Каунаса с сумками, в которых были спрятаны банки с краской, - говорит Малинаускас. - Походили по дорожкам и ушли, ничего обливать не стали – видят, я не пропагандирую за СССР. Природный ландшафт парка напоминает восточную Сибирь, в ГУЛАГ в свое время попало более трехсот тысяч литовцев, мой отец тоже был осужден на 10 лет. Но я же не мажу краской памятники! Вот вагон-теплушка для скота, в которой увозили в тайгу литовцев – без лозунгов, без пропаганды за наших или ваших. Мне это сто лет не нужно. Пантеон великих красных шаманов выводит к деревянной избе, скрытой могучими таежными елями с шишками. Это стилизация деревенского агитклуба или избы-читальни, внутри бессменный страж – манекен пионерки, улыбчивой брюнетки с большим бюстом, с которой нельзя не сфотографироваться. Она охраняет книжные полки с трудами литовских марксистов, перепиской революционеров, в том числе их малявами из острогов ненавистного режима. Здесь же, конечно, «Капитал» Карла Маркса, знамена, почетные грамоты доярок, переходящие вымпелы и лозунги белыми аршинными буквами на алом кумаче: «Нет большего счастья, нет большей радости для советской женщины, чем оправдать высокое доверие Сталина!» Создается иллюзия, будто в клубе только что закончилось собрание: на столе шелестит передовица «Правды» 20-х с заголовком: «Нэпман – враг трудового народа», везде книги издательства «Политпросвет». Над дубовым столом с лампой-керосинкой и оставленным на стуле ватником лобастый портрет: «Учиться, учиться и еще раз учиться!». На противоположной стене висит призыв «Смерть троцкистской своре, беспощадно раздавить эту гадину!». Может, это и есть смерть, иначе вместо памятников Ульянову-Ленину на тропах парка стояли бы Бронштейны-Троцкие. И мы бы не слушали голос Ильича: «Запомните! На Россию мне наплевать, ибо я большевик» - хит по количеству прослушиваемых записей. Имеются и архивные аргументы противоположного лагеря: эксгумация кулацких могил, запертые за колючей проволокой зажиточные фермеры довоенных лет. Враги народа стремительно худели по статье 58 УК, после чего многие отправлялись в мерзлый грунт, а оставшиеся в живых озлоблялись на весь свой остаток жизни. Энкевэдешные фото черепов с пулевыми пробоинами, документация о диссидентах, бухаринцах, уклонистах и всяких там шпионах Уругвая и Парагвая. Документировано и выражение подпольного недовольства режимом отдельных представителей народа: пожелтевшая листовка «Не голосуйте за свинью Сталина!» За такое тогда -- под пулеметы однозначно. А еще в клубе можно посмотреть короткометражные ч/б фильмы «Зачем коммунистам оружие», «Предатель», «Воинствующий большевик» и «Наш бронепоезд». Челюскин и Чкалов соседствуют рядом с арестантами ГУЛАГа – музей Малинаускаса объективен, в нем есть и черное, и белое. Не чета отвратительно идеологизированному музею оккупации в Риге, где сознание школьников и западных туристов шунтируют историей ужасов и унижений латышей от сапога зверообразного оккупанта по имени Ivans. В 2001 году американцы присудили Малинаускасу альтернативную Нобелевской премию – Шнобельскую: «за достижения, которые сначала вызывают смех, а затем раздумья» (first make people laugh, and then make them think). Наверное, это одна из самых точных рекомендаций Грутского парка. Пришлось рыться по помойкам Десять лет назад осколки имперской истории были никому не нужны и валялись чуть ли не помойках. Сегодня Малинаускасу наперебой предлагают памятники уже за немаленькие цены. Из одной южной республики пытались сторговать Ленина за 400 тысяч евро. Он покупать не стал. Хотя сумма так себе: оценочная стоимость соцреалистической антики парка в Грутас уже больше 20 миллионов евро. А с годами станет еще выше, словно полотна малых голландцев. - Я бы купил танк Т-34, но предложений достойных нет. Коллекция понемногу пополняется – вот безоткатку-пушку пехотную взял, в музей кое-что. Все меня интересует: партбилеты, знамена, плакаты и газеты. Но только связанные с историей Литовской ССР – весь Союз, а тем более соцлагерь, мне не потянуть. Россияне мне предлагали строить филиал парка советских скульптур в Подмосковье – но мне это не нужно. Там бы такой бизнес хорошо пошел, но я литовец, а это литовские памятники. За них он и судится. Подобрав изваяния бонз компартии из сборников утильсырья, приделав им новые носы и уши вместо отбитых, теперь Малинаускас испытывает нападки когорты советских скульпторов. Все хотят денег. В том числе восемь мастеров по Ленину, которые равнодушно взирали на то, как их творения валяются на помойках, но очень возбудились, узнав, что они вновь имеют товарный вид. И теперь они требуют свои авторские 6% с каждого проданного входного билета в Грутский парк. Малинаускас платить отказался и тогда суд первичной инстанции запретил хозяину Ленинлэнда экспонировать скульптуры 11 авторов и эпическую картину маслом «В гостях у свинарки Стаси Виткене», где большевики с изумлением смотрят на свиноматку, принесшую небывалое число поросят – 20! Также на территории парка была поставлена вне закона продажа открыток и конфет, где изображены все упомянутые бюсты деятелей коммунистического движения. - Не буду ничего платить. Все эти работы выполнялись по заказу государства и авторы уже получили за них вознаграждение и премии. На двух стульях хотят усидеть! – по-прежнему упорствует Малинаускас. В свое время в знак протеста он вытащил часть спорных скульптур за ворота парка – мол, пускай их авторы забирают свои творения (что характерно, ни один истец в окрестностях Грутас так и не появился). А рядом с наиболее массивными экспонатами, которые так просто не передвинешь, предложил установить таблички «Смотреть воспрещается». В конце концов сейм специально принял поправку к Закону об авторских правах, которые запретили авторам требовать плату за экспонирование уже приобретенных предметов искусства, – чтобы разрешить этот конфликт. Повредила ли шумиха популярности Грутского парка? Конечно, нет. Он давно входит во многие налаженные экскурсионные маршруты по Литве, являясь изюминкой путешествий. Тем более что под боком – город, который активнейшим образом возрождается из временного забвения благодаря мэру Ричардасу Малинаускасу – сыну Вилюмаса. Ричардас энергией в папу, он как возглавил в 2000 году муниципалитет с невероятным перевесом голосов, так с тех пор и переизбирается с тем же успехом. С его легкой руки в Друскининкае построен самый большой в Балтии аквапарк и новые санатории. И Грутский парк – тот самый парк, который Ричардас вместе с другими членами семьи когда-то воспринял как отцовское чудачество, теперь вовсю привлекает в вверенный ему город туристов. ...Двух часов с лихвой хватает на осмотр всех достопримечательностей Gruto parkas. 15 литов (около 4 евро) кажутся смешной ценой по сравнению с ворохом реанимированных воспоминаний и эмоций. - А в сувенирном магазине, товарищи, вы можете приобрести на память себе подарки, -- прощается с нами девушка-гид. Спички с красной звездой и Сталиным анфас будет самое то. Back in USSR, tovarisch! Или тишотка с принтом герба Советского Союза размерами от S до XXХL, что налезет и на худой торс тинейджера из соседней Польши, и на раскормленное чрево обывателя из центральной части Европейского Союза. Завершается осмотр парка по традиции в столовой. Рядом автомат с газированной водой по три копейки: хозяин парка успел купить десяток, на века – такие железные ящики не ломаются. В кусте у входа с ППШ наперевес застыл довольный шауляйский солдат, отлитый из дюралевой обшивки истребителей «Люфтваффе». В столовой туриста встречают официанты в красных пионерских галстуках. Хлеб да соль, товарищи! Есть, конечно, и традиционное меню – например, белые грибы с плантаций Малинаускаса, обычные стейки и т.д., но любопытный турист берет маринованную кильку с глазками «По-русски» с луком на жестяной тарелке, хлебную котлету «Прощай, молодость!» с гарниром из диетической гречки и русскую водочку «По-наркомовски». Я тоже выпил не раз, чокнувшись стаканами с Вилюмасом Малинаускасом. Правда, пили мы не за Компартию, а за бизнес. Андрей Татарчук Журнал "Патрон"