Что же будет с Латвией и с нами? Экономические итоги и прогнозы

Можно ли прогнозировать движение автомобиля, за рулем которого сидит невменяемый водитель?! Может, и повезет, не врежется. Или, например, нас спасут инопланетяне... Примерно так представляет себе ситуацию в Латвии Юрис Пайдерс. Два события стали своеобразной точкой отсчета начала конца латвийской экономики — крах банка Parex и роковое заседание Сейма в ночь на 10 декабря. Но мы выдержим, ведь у нас за плечами опыт 90-х и латышские стрелки. Утопленник залез на спасателя — Очень хотелось бы в канун Нового года услышать хоть какой-то оптимистичный прогноз... — Я вообще-то не пессимист, но в данной ситуации давать какие-либо прогнозы трудно. В стране творится сущий кошмар. По взмаху какого-то невидимого режиссера наш премьер излагает в один день одно, а через неделю или месяц — совершенно противоположное. С теми же задором и убежденностью. Выбирается некая призрачная цель — скажем, кредит от МВФ (причем никто толком не знает требуемой суммы), — и считается, что во имя достижения этой цели все средства хороши. Нужно набрать денег — тупо повышают налог. Трупы не в счет. Как говорил один выдающийся российский полководец: «Солдат не жалеть — этого дерьма у нас навалом». Решения принимаются на уровне «всем рубим по пальцу». А как же скрипачи будут играть? Как-нибудь! И всем скрипачам отрубить пальцы! — Какие главные события 2008 года положили начало концу? — Для начала возьмем Латвию как таковую, без учета мировых процессов. Тут серьезный кризис начался год назад, когда лопнул пузырь цен на недвижимость. Тарифы на строительство к тому времени зашкалили настолько, что все проекты остановились: никакой бизнес-план не выдерживал ни цен на недвижимость, ни цен на строительство. В результате к концу 2007 года в строительстве был 90-процентный спад. Но если посмотреть отчет по отрасли за третий квартал 2008 года, мы увидим признаки медленного подъема: заказы на строительство выросли на 3,8 процента. Число выданных разрешений на возведение офисных зданий увеличилось аж на 43 процента. То есть год кризиса, когда у строителей не было заказов, подействовал на них отрезвляюще. Замороженные год-два назад проекты снова начали оживать. Возможно, все начало бы потихоньку нормализоваться, но... Во-первых, Латвия не изолированная система. Первые вестники начинающегося кризиса появились еще с середины прошлого года. К примеру, Казахстан затрясло уже тогда. В Латвии, которая более развита и интегрирована в мировую систему, агония длилась дольше. Но уже в прошлом году никто не хотел быть ни министром экономики, ни премьером... В сентябре, после краха одного из крупнейших мировых банков Lehman Brothers, никаких надежд на то, что это временные трудности, не осталось. Мировой кризис стал суровой явью... Второй момент, который коренным образом подействовал на ситуацию в латвийской экономике, — то, что правительство влезло в банк Parex и начало расплачиваться с его долгами. Спасать. И при этом топить страну. Спасение утопающего превратили... в разрешение утопленнику залезть на голову водолазу. Вот два фактора, которые угробили все позитивные подвижки в Латвии. А далее последовало много странных и неадекватных решений наших властей, последствия которых даже трудно просчитать. — А разве можно было как-то более ювелирно помочь Parex? — Было много простых решений. Почему-то никто не говорит о том, что загадочными «плохими активами» банка Parex, которые они не смогли обналичить, когда вкладчики начали массово снимать деньги, были ОБЛИГАЦИИ ГОСЗАЙМА ЛАТВИИ. Parex одолжил нашей стране огромную сумму. Но в ситуации, когда деньги ему срочно понадобились, никто не захотел эти облигации покупать. В том числе и само государство Латвия. И все же владельцы Parex не называли вещи своими именами — не хотели ссориться с государством. Самое очевидное и простое решение проблем банка было такое: государство не дает ему взаймы, а, скажем, погашает свои облигации чуть ранее срока. Или даже не гасит, а дает кредит, скажем, на 90 процентов стоимости своих же облигаций. Но почему-то вместо этого начались странные процедуры по спасению. Впечатление такое, что это было политическое решение: использовать краткосрочные проблемы Parex, чтобы удалить его с рынка. Но владельцы банка, опять же, действия государства не комментировали, ведь правительство могло в любой момент пустить их по миру. Открываешь рот — и назавтра тебе кредита нет. В результате государство по уши влезло в банк, и сам этот факт вызвал панику у вкладчиков. Причем наши молодцы министры так и заявили: мы спасаем банк от банкротства! Заметьте, не от временных трудностей... И тут же мне стали названивать журналисты из разных стран с вопросом: у вас там банки банкротируют? В правительстве засели диверсанты — Как вы оцениваете новый план «стабилизации экономики», принятый в полнолуние на 10 декабря нашим правительством? — Как авантюрный и даже диверсионный. Он хорош для кого угодно, только не для Латвии. Правительство подошло к требованию МВФ о снижении дефицита госбюджета формально: давайте урежем всем зарплаты и поднимем налоги. Что будет дальше — никого не волнует. И вот мы увеличиваем налоги. В то время как наши соседи их снижают. Например, в Литве одновременно снизили НДС и подоходный. В результате многие товары будет выгоднее производить в Литве. И литовская продукция будет вытеснять латвийскую. В Эстонии сократили налог с фирм, которые проводят концерты, с 15 до 10 процентов. Значит, они будут организовывать больше концертов, а все билеты, которые продадут в Латвии, — это экспорт, вливание в эстонскую экономику. Не удивительно, что братья-эстонцы так легко готовы нам дать взаймы: мол, берите-берите и продолжайте идти тем же курсом — увеличивать налоги. — Как по-другому наше правительство могло бы решить проблему дефицита бюджета? — В то самое полнолуние надо было не собирать Сейм в ночи, а объявить девальвацию лата, хотя бы в рамках допустимого 15-процентного коридора (это же мы сами придумали, что не будем его расширять). Результат был бы тот же, как после снижения зарплаты на 15 процентов, зато это дало бы экономический толчок местному производству. Резко сократился бы импорт: все, что закупается за дорожающую валюту, старались бы заместить товарами местного производства. — Но ведь 70 процентов кредитов в Латвии взяты в евро... Многие не смогут отдавать кредиты! — А какая разница?! То, что сейчас происходит, — та же девальвация: после урезания зарплаты (это требование МВФ, которое распространяется и на частный сектор) все станут получать на 15 процентов меньше. Только такая девальвация не дает никаких бонусов для экспортеров, а, наоборот, защищает крупных импортеров. Это загонит страну в окончательный экономический тупик. Допустим, у вас зарплата 500 латов. Вы платили 250 за кредит, на жизнь оставалось 250 латов. После девальвации вы платили бы за кредит на 15 процентов больше, а на жизнь осталось бы 175 латов. А после сокращения зарплаты на 15 процентов у вас останется на жизнь 175 латов, а за кредит заплатите, как обычно. Только в первом случае есть толчок для местного производства, а во втором местного закапывают в землю в пользу импортера. — Если люди массово не смогут расплатиться с банками — это ж сколько народу окажется на улице?! — У нас в этом смысле законы дикие. В США, например, если человек не может заплатить за заложенную квартиру, он отдает ее ключи — и все, у него больше нет никаких обязательств. Это дисциплинирует учреждения, которые выдают кредиты. Заставляет думать наперед, оценивать риски. А у нас банки ничем не рисковали. Давали под залог, если кредит не возвращали — продавали залог, если суммы не хватало для покрытия кредита — заемщик остается в долгу на всю жизнь. На Западе понимают, что ни при каких кризисах нельзя отставлять треть населения до конца жизни со стотысячными долгами. Это же готовая среда для восстания с лозунгом «Грабь награбленное»! Что будет — К чему приведет решение правительства о поднятии НДС? — Трудно сказать. Даже если все будут легально работать и платить налоги, то сокращение зарплат на 15 процентов приведет к тому, что люди будут покупать меньше товаров и услуг, а это неизбежно снизит доходы предприятий. При том, что их расходы увеличились в связи с новыми НДС. Откуда же ждать роста экономики? Для малого и части среднего бизнеса единственный шанс выжить — перейти в теневой сектор. Как в начале 90-х, когда премьерствовал тот же Годманис. К примеру, бюро похоронных услуг, для которых НДС подняли с пяти до 21 процента, даже не протестовали. Копают себе могилки по-прежнему. И помалкивают. А вот книгоиздатели хотят работать легально — они и протестуют. Когда добрая часть экономики переходит в полулегальное состояние, делать какие-то прогнозы трудно. Статистика покажет удручающую картину сокращения, жуткие минусы, а реально все может быть не так ужасно. Что налогов будет собираться меньше — это точно. Латыш может быть суров — Вопрос в чем: как долго народ может терпеть? И в какие формы выльется недовольство? Например, недавняя ситуация в Греции показала, к чему иногда приводят бездумные действия правительства. У нас по телевидению почему-то объясняют погромы и пожары в Афинах как реакцию на смерть подростка от рук полицейских, но это была лишь последняя капля. На самом деле это стихийное восстание народа против экономической политики правительства. «Мы стали рабами банков, у нас нет будущего!» — кричат они. — Ну-у, латыши не греки. Похоже, они и не такое вытерпят... — Я не рисковал бы. Великий немецкий мыслитель Меркель, описывая латышей конца XVIII века, говорил: «Латыш в гневе свиреп, как дикое животное». И было пару всплесков, когда это наглядно проявилось. Классический пример — 1905 год. И потом Гражданская война. Где латышские стрелки прошли, там уже восстания не было — некому было... Что-то давно латыши так сильно не гневались. Я не рисковал бы! Недаром ведь руководитель международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан предупредил: «Уважаемые правительства! В мире очень высок риск социальных всплесков. Будьте поосторожнее с экспериментами!» — Неужели у правительства нет консультантов, специалистов? — Годманису они не нужны. Он говорит: «Я все знаю — голосуем». И все голосуют! Даже рады, что нашелся человек, который побежит впереди. Только бежит он к обрыву. И все прыгают. Просто потому, что не умеют и не знают, как работать в кризисных условиях. Привыкли к политическим решениям, безумным растратам, строительству втридорога. Под любым предлогом... Ну не надо в смету общественного туалета включать отделку золотом! Уже со всех сторон говорят: сделайте все эффективнее, воруйте меньше! Чего стоит одна библиотека! В стране дефицит электроэнергии, вот-вот Игналину закроют. Что строить? Библиотеку! Библиотека будет производить электроэнергию?! Представьте, что в семье, где завтра за неуплату отключат электричество, муж приносит домой купленную в кредит акустическую систему! А куда он ее воткнет, если электричества не будет? Надо увеличить эффективность управления страной — сократим зарплаты! В стране идет увеличение преступности — сократим полицейских. У нас же есть земессарги — пусть они и ходят, задаром. Тут руководитель одного предприятия сказал: «У нас только начался прирост производительности, как я могу сокращать зарплату? Специалисты уедут». А ему в правительстве отвечают: ничего, не уедут — там тоже кризис... Инопланетяне нам помогут — А как можно прогнозировать движение автомобиля, за рулем которого сидит невменяемый водитель?! Докуда он доедет? Может, конечно, и повезет — проскочит. Например, кто-то придумает и запустит латвийскую Nokia, которую будет покупать весь мир. И это нас спасет. Или пришельцы прилетят со спасательной миссией... Впрочем, по большому счету наше общество найдет выход из любой ситуации. Мы прошли кризис 1991 года — пройдем и этот. Механизмы, как продержаться, еще не забыты. А вот молодежь, у которой кризисного опыта нет, может очень эмоционально все воспринять. — Кто первым начнет загибаться? — Думаю, все начнется с пенсионеров. Уже объявили, что к марту не будет денег на выплату пенсии — тогда и начнется. Пенсионеров очень много. К тому же невыплата пенсий круто подрывает основы государства. Зачем вообще платить соцналог, если пенсии не будет? Не думаю, что люди это безропотно проглотят. Вот если пару месяцев не заплатят учителям — это вряд ли вызовет такую бурю. В прошлом году в Болгарии была забастовка учителей — полгода не учили детей. И ничего. — Что будет с теми отраслями, где резко вырос НДС — с пяти до 21 процента? — Гостиничный бизнес — это невидимый экспорт. Иностранцы везут сюда валюту. Если ты экспорт облагаешь четырехкратным налогом — это белый флаг. Этот рынок перетянут на себя наши соседи — эстонцы и литовцы. В медицине ситуация с налогами проще. Там все постепенно уходят в тень. Спросите у нашего президента — он опытный получатель благодарностей в конвертах. Что касается повышения налогов на газ и электричество, это не так уж плохо. Ресурсы — это импорт, его надо сокращать. Просто надо было поднять этот налог раньше, когда это не было так болезненно. Это способствовало бы развитию энергосберегающих систем... — Что, по-вашему, будет с ценами на недвижимость? — Знаете, есть шутка: «Кто самый лучший в мире преподаватель экономики?» — «Попугай!» Чтобы все объяснить, надо в разных комбинациях повторять два слова: «Спрос — предложение. Предложение — спрос». Как будет равновесие между спросом и предложением, так цены и перестанут падать... Деньги — они пропали не у всех. Есть люди, которые не увязли в кризисе. Есть вещи, на которые спрос был и будет... Физики или лирики? — Возможно, чтобы в Латвии министерством экономики руководил экономист, земледелия — спец по сельскому хозяйству и т. д.? — Это реально, если у партии есть из кого выбирать. Раньше так и было. Сильные партии вроде "Латвияс Цельш" могли на министерские должности назначать компетентных министров. Но это в прошлом. В Латвии нет партий, за исключением, может, «Крестьянского союза», чьи идея и желания были бы понятны. У нас вместо партий масонские ложи. Новые прогрессивно мыслящие члены им не нужны — не дай бог притеснят старых. Наборов нет. Кто успел вскочить в ложу — тот и там. И министерские портфели распределяют чуть ли не по жребию: сегодня ты командуешь танковыми войсками, а завтра в банке сидишь. История очень напоминает Кубу времен расцвета Фиделя Кастро. Знаете, как Че Гевара стал президентом Национального банка Кубы? Когда Фидель захватил власть, он собрал своих головорезов и стал раздавать должности. Он спросил: «Эстос экономистос?» («Есть здесь экономисты?») — а Че услышал: «Эстос комунистос?» («Есть здесь коммунисты?») — и ответил: «Я!» Его и назначили. Вот и у нас так. — Хорошо хоть наш премьер физик, а не лирик... — С законами физики у него довольно выборочная дружба. То, как он уменьшает дефицит бюджета, свидетельствует в пользу его знания механики Ньютона: если там убавилось — тут прибавилось. Увы, социальные процессы подчиняются не Ньютону, а скорее законам квантовой механики. Тут очень силен принцип неопределенности. Он думает, что поднимет НДС, все будут покупать столько же, и деньги в бюджет потекут рекой. Не потекут. Их будет меньше. А насколько — неизвестно. А все эти решения второпях противоречат закону квантовой механики: быстро — не значит точно. Вот такая физика. Кристина ХУДЕНКO Газета «Суббота»